Вегетарианцы едят сами себя

Еще на рубеже пятидесятых-шестидесятых годов биологами было установлено, что теплокровное животное, в частности, млекопитающее не должно быть по массе меньше двух граммов, иначе оно выжить не в состоянии, так как при меньшей массе нарушается обмен веществ. Для всех теплокровных существ неизбежно правило обратной пропорции: чем меньше вес, тем больше необходимо пищи, так как у малого тела исключительно высокая удельная поверхность теплоотдачи. Обычно это иллюстрируют следующим образом. Для заворачивания конфеты одной массы нужна определенная минимальная площадь обертки, которая в нашем рассуждении имитирует кожу. При увеличении массы конфеты вдвое необходимая площадь обертки почти не увеличится.

Еще более наглядным будет следующий пример. Кубик с ребром 10 см имеет поверхность 600 см2 или 0,06 м2. Раздробленный на кубики с ребром в 1 см он примет поверхность в 6000 см2 (0,6 м2), а если этот исходный куб раздробить до миллиметровых кубиков, то в этом случае суммарная поверхность будет уже 6 м2. Теплообмен живого существа осуществляется через излучение, конвекцию, теплопроводность, испарение влаги с поверхности тела. А образование тепла обязано процессам метаболизма, который происходит во всём организме. Баланс тепла при длине тела L имеет вид: Q1/Q2 = L2/L3 = 1/L, где Q1 и Q2 - соответственно теплоотдача и теплообразование. Это отношение 1/L для мелких млекопитающих близко к предельному, то есть, тому размеру, до которого они могут уменьшаться в процессе своей эволюции. К этому критическому размеру близка домовая мышь. Но два вида землероек - бурозубка крошка и белозубка - масса которых порой не превышает 1,5-2,5 г и 1,8-2,2г, что почти в 10 раз меньше массы домовой мыши, чувствуют себя не хуже, чем домовая мышь. Их детёныши, масса каждого не превышает 0,2 г, рождаются не только слепыми и беспомощными, но и неспособными поддерживать постоянной температуру тела. Это роднит их пресмыкающихся, температура тела которых зависела от окружающей среды. Не удивительно, что потрясающей сенсацией оказалось, что взрослый этрусский мышонок Suncus etruscus весит не более двух граммов, а многие из них не превышают в весе и полутора граммов!

Долгое время этрусской мышью занимались только криптозоологи, ведь существование этого животного, по сути дела, противоречило теории! Скелет крохотного млекопитающего впервые был найден итальянским натуралистом в совином гнезде более 180 лет назад. С тех пор многие учёные мечтали найти это животное. Но повезло не многим. Лишь в 70-х годах ХХ века немецкий биолог Адельгейда Хортс из Боннского университета обнаружила этрусскую мышь на острове Сардиния. Сперва исследовательнице попался мёртвый экземпляр мыши, но вскоре зоолог нашла ещё 7 живых особей. Найденные экземпляры были вялыми от голода: ещё чуть-чуть - и жизнь бы покинула их. К счастью, на помощь пришла Адельгейда, накормив мышей червями, гусеницами и кузнечиками. В силу своих исключительно малых размеров этрусская мышь теряет через свою, хоть и покрытую шерстью, кожу очень много тепла. Поэтому она в день съедает пищи, которая по весу вдвое превосходит ее собственный вес. Самое крупное на Земле животное - голубой кит - в день съедает 8 т пищи, что составляет 4% его веса; слону ежедневно требуется до 230 кг листьев или 50-70 кг сена. В случае мыши это эквивалентно тому, как если бы человек в день съедал в среднем 150 кг пищи! Поэтому мышь почти не спит - ей надо непрерывно есть. Такая напряженная жизнь для того, чтобы выжить и продолжить род выработала у мыши необычные бойцовские качества. Зверек атакует с отчаянием обреченного пауков, больших жуков и даже ящериц, длина которых достигает 10 см. У животного исключительная реакция и огромная для его размеров физическая сила. В случае, когда пищи нет, мышь впадает в летаргическое состояние, сворачивается в клубок, чтобы уменьшить поверхность теплоотдачи; биологические процессы замедляются. Такое состояние не может безболезненно длиться более двух часов. Пробудившись от летаргического сна, мышь отправляется на охоту. Если и в это время она не найдет пищи, то животное обречено. Такая жизнь практически за гранью возможного требует абсолютно безупречной работы всего организма, работы буквально на износ. И если у слона сердце совершает 27 ударов в минуту, у человека - 70, то у этрусской мыши сердечный ритм составляет 1 300 ударов в минуту! И не удивительно, что продолжительность ее жизни составляет всего 16 месяцев.

Общий принцип кармы — возвращение любого влияния к его источнику. Согласно теории кармы, мы ощущаем на себе последствия всех своих мыслей, слов и поступков, в том числе и питания. Именно поэтому религии, включаю­щие в себя учение о карме, не приветствуют употребление в пищу мяса. Объясняется это следующим образом: поедая мясо, мы «впитываем» страдания убитого животного и сами в полной мере ощущаем эти страдания. В действительности теория кармы гораздо более сложна. Между причинами и следствиями нет однозначных связей: скорее причины наслаиваются и взаимодействуют, порождая опыт. Чтобы понять эту теорию и применять на практике, самым разумным будет задать себе вопрос: «С чем я соглашаюсь, совершая тот или иной поступок?»

Рассмотрим покупку кабачка, выращенного на местной органической ферме. Приобретая товар у местного производителя, мы укрепляем связи в сообществе и даже отчасти ослабляем позиции обезличенных корпораций, производящих продукты питания. Мы говорим «да» миру, в котором принято с уважением относиться к почве, воздуху, воде и, возможно, ко всем живым существам. Но органическое земледелие предполагает освоение земельного участка, который прежде находился в естественном состоянии покоя; возделывая эту землю, люди не дают ей стать лесом или степью. В этом мире мы трудимся, вынуждая природу производить необходимые нам блага. Съедая такой кабачок, мы слегка преображаем свою реальность и опыт, соглашаясь с набором условий, благодаря которым кабачок появился на нашем столе. А теперь задайте себе вопрос: с существованием какого мира мы соглашаемся, поддерживая современную систему производства продуктов питания? Если эта система нарушает равновесие в природе, стоит ли удивляться отсутствию гармонии в нашей жизни? Основа нашей системы производства продуктов — продолжительные страдания людей, животных, растений и почвы, что же удивительного в том, что мы всю жизнь испытываем физические мучения, вызванные тяжелыми хроническими болезнями? Нашу пищу выращивают, обрабатывают, перевозят и готовят неизвестные нам посторонние люди, так что же странного в том, что нас гложет тоска одиночества? Мы навязываем растениям и животным неестественный порядок существования, применяя монокультурное земледелие, генную инженерию и так далее, — так почему же потом мы удивляемся ощущению скованности и повсеместных запретов, тому, что естественное цветение нашей души нарушается, загоняется в неестественные, губительные рамки, навязанные нам обществом? Каждая толика пищи — вместилище кармы, «симфония вибраций» с низкими и высокими нотами, с благозвучными и режущими слух пассажами. Гармонирует ли эта симфония вибраций с вашей собственной? Соответствует ли она вашему нынешнему состоянию, а также состоянию, к которому вы стремитесь? Питает ли она вас? Довольны ли вы реальностью, которой говорите «да»?



Мясо и плотская жизнь

Питаться мясом — значит способствовать полному переносу энергии и информации, в ходе которого животное лишается жизни и тем самым помогает выжить другому существу. Пища священна, так как участвует в процессе преобразования одной части природы в другую, а поскольку животные в целом более высокоорганизованны, наделены более развитым сознанием, чем растения, и оставляют более заметный след на пути развития мира, их поедание имеет важные духовные последствия. Животная пища — величайшее из проявлений заботы Матери-Земли. Подобно каждой любящей матери, Мать-Земля обеспечивает детей всем, чем может, даже отдает им собственную плоть и кровь. И если от нее потребуется, она отдаст гораздо больше, чем может себе позволить. В жизни, в процессе развития души бывает период, когда необходима усиленная забота со стороны матери. Но ребенок в конце концов подрастает, начинает меньше требовать от матери и больше отдавать ей. Все вместе мы похожи на избалованных, обидчивых, эгоистичных детей, запросам и требованиям которых нет конца, которые вечно чего-то хотят и что-то хватают, хотя их мать уже истощена до предела. В этом оголтелом грабеже и расхищении мясная промышленность играет довольно заметную роль. Мясная промышленность в ее нынешнем виде представляет собой один из наиболее наглядных примеров человеческой жестокости и черствости. Однако я хотел бы подчеркнуть: я не верю в то, что фермеры, производят мясо, или даже главы мясоперерабатывающих компаний более злы, жестоки и безнравственны, чем все прочие люди. Их действия в значительной мере обусловлены экономическими факторами и довольно распространенными человеческими механизмами логических объяснений Большинство убеждено, что у них нет другого выхода, кроме как действовать привычными методами, при этом многие фермеры едва сводят концы с концами. В подавляю­щем большинстве случаев люди ведут ту жизнь, которая им дарована. Кардинальное изменение своей судьбы — подвиг, и хотя мы поощряем героизм, который вдохновляет нас, невозможно требовать его от других людей или порицать его отсутствие. Как было сказано ранее, питаясь продукцией нашей мясной промышленности, мы миримся с существованием ада. Критика в адрес мясных предприятий наверняка знакома большинству читателей, но я коротко повторю ее прежде, чем перейти к принципам, имеющим непосредственное отношение к поеданию мяса. Животных мясных пород растят в ужасающих условиях: они страдают, их нередко помещают в пространства, где нельзя повернуться, держат в тесноте и невообразимой грязи. Чтобы они быстрее росли и можно было раньше продать их на рынке, их кормят пищей с гормонами роста или вводят эти гормоны и антибиотики в виде инъекций. Короткая и горестная жизнь этих существ начинается с того, что их раньше срока отрывают от матерей, и заканчивается на бойнях, где царит такой ад, что уровень травматизма у работников выше, чем в любой другой отрасли промышленности. Для откорма животных мясных пород требуются гигантские количества зерна и другого растительного белка, которым можно было бы накормить гораздо больше людей, чем мясом. Энергоемкость мясной лромышленности колоссальна, она загрязняет воздух и, что еще важнее, потребляет много драгоценной пресной воды. Кроме того, она загрязняет воду стоками, отходами производства, а в них содержатся антибиотики и пестици­ды, которыми пичкают животных. Природные экосистемы страдают из-за истощения пастбищ, гигантские предприятия мясной промышленности разоряют семейные фермы и препятствуют развитию сельской экономики. Поедая мясо животных, выращенных на крупных фермах, вы говорите «да» всем этим ужасам и привносите их в свою реальность. Но почти все эти страдания и бойни бесконечно далеки от нашей повседневной жизни, поэтому их удобно игнорировать. Люди, которые мухи не обидят, по-прежнему с удовольствием жуют гамбургеры. Такое положение вещей — естественное следствие снисходительного отношения к столь мимолетному явлению, как поедание одного млекопитающего другим. Пищевая промышленность, целая отрасль нашей экономики и общества, отделяет нас от факта убийства. Безликие незнакомцы, которые тоже не поддерживают тесной связи с животными, убивают их нам на мясо, затем другие незнакомые люди разделывают его, обрабатывают, упаковывают и перевозят. В последнее время даже готовят нашу пищу чаще всего незнакомые нам люди. Именно по­этому так легко есть мясо, не задумываясь о том, откуда оно взялось. Без сколько-нибудь тесной связи с животным невозможно усвоить из его мяса ни единой частицы энергии. Его симфония вибраций слишком далека, чтобы настроиться на нее. А есть ли альтернативы? Североамериканские индейцы ели мясо животных, которых они убивали своими руками. Они знали, как умерло Животное, и, поедая мясо, причащались его смерти. Более того, индейцы соседствовали с животными в их естественной среде обитания, принадлежали к одной и той же энергетической сети и были настроены на многие вибрации фауны. Поедая мясо, индейцы своим существованием под­тверждали, насколько велик с благодарностью принятый ими дар Матери-Земли. Они соглашались с реальностью жизни в гармонии с природой, несмотря на то что в этой жизни присутствовала насильственная смерть. Дичь, добытая гармоничным способом, — пища, богатством вибраций превосходящая любое другое мясо, особенно если охотник живет в гармонии со средой обитания этой дичи. Мясо животного, убитого собственноручно, более созвучно нашим вибрациям, чем мясо животного, умерщвленного неизвестными людьми. Ему немногим уступает мясо животного, которого убил знакомый и близкий нам человек. Следующее место по качеству вибраций занимает мясо животного, которого убил человек, связанный с нами не только таким обезличенным и отчуждающим посредником, как деньги. По мере того как слабеет связь, становится труднее есть мясо и при этом полностью осознавать, какую жизнь оно символизирует. Мясо теряет статус священного дара Матери-Природы и превращается просто в кусок мяса. То же самое происходит и с мясом домашних животных. На ферме животных выращивают органическим способом, проявляя сострадание к ним; фермеры заботятся об экологии почвы, борются с вредителями, следят за круговоротом ресурсов. Более того, в некоторых почвенно-климатических условиях животные, пасущиеся на лугу, наносят меньше ущерба окружающей среде, чем сельское хозяйство, основа которого — обработка почвы. Выращивая животное собственноручно, естественным образом адаптируешься к его вибрациям. К этому животному привязываешься, и печаль, которую вызывает его смерть, становится неотъемлемой частью процесса усвоения энергии мяса. С чем соглашается человек, поедая мясо такого животного? У любой медали две стороны, однако такой способ производства пищи разительно отличается от того, который невольно одобряешь, употребляя в пищу мясо животного с фермы промышленных масштабов. Любая еда, а в особенности мясо, — свидетельство щедрости, любви и заботы Матери-Земли. Вы ощущаете потребность в заботе? Как ни парадоксально, зачастую те из нас, кому недостает внутренней заботы, у кого страдает самооценка, кто непрестанно критикует себя и сравнивает с окружающими, с большей вероятностью отказываются от мяса, стремясь показать себя с наилучшей стороны и заслужить признание. В нашем физическом облике здесь, на Земле, все мы олицетворяем разлуку с Богом, отделение от Источника и Духа. Этот отрыв и сопряженное с ним стремление вернуться могут иметь различные оттенки — их не меньше, чем людей на Земле. Один человек робок и замкнут, другой стремится доминировать и защищать свою территорию, однако оба страдают от неполноты, собственного несовершенства и несовершенства мира. Вся пища, начиная с материнского молока, представляет собой физическое проявление связи с Источником, напоминание о том, что мир и все, что он дает нам, — по сути дела благо. Поэтому тем, кто не до конца уверен в Божьем промысле, временно требуется такое универсальное утешение, как еда. Из всех видов пищи мясо особенно убедительно демонстрирует эту связь и служит концентрированным проявлением заботы. В зависимости от подробностей, деталей, остроты, присущей только вашей разлуке, может возникнуть подлинная потребность в самом ценном из мирских даров. Этот дар следует принимать с величайшим благоговением и признательностью. Потребность, о которой я говорю, бывает сложно про­следить в событиях одной жизни, но на нее указывает нащ физический и эмоциональный склад, наследие кармы прошлых жизней. Только не думайте, что пристрастие к мясу говорит о безнравственности и недостатках характера. Оно может быть признаком мирской, плотской жизни, со свойственной ей сексуальностью, рождением детей и обеспечением семьи. Жизнь, проведенная в уединенных размышлениях о божественном, не порождает плотских потребностей. Я не пытаюсь категорически утверждать, что всем ведущим мирскую жизнь абсолютно необходимо питаться мясом: не для всех это справедливо. Но в целом для поддержания работоспособности, чтобы оставаться бодрыми, здоровы­ми, жизнерадостными и веселыми, большинству людей требуется мясо. Конечно, можно пренебречь потребностями организма. Это нормально! Если вы ощущаете физическую потребность в мясе, но из сострадания благородно выбираете диету веганов — прекрасно, если вы готовы хладнокровно и спокойно смириться с физическим упадком сил, который может возникнуть. Я знаком с несколькими веганами, у которых развились хронические или дегенеративные заболевания. К ним относится синдром хронической усталости, низкий уровень энергии, гипогликемия, снижение либидо, анемия, рассеянный склероз, хронические грибковые инфекции, астма, устойчивые симптомы простуды. Физическая дегенерация почти неизбежна, если диета предпринята не только по мотивам сострадания, но также из каких-либо тщеславных побуждений — из стремления к мнимой чистоте, чувству превосходства, искуплению грехов индустриального общества. Лицемерие и критиканство свидетельствуют о том, что тщеславие — любовь к внешним эффектам, в данном случае к видимости сострадания, — избрало (по крайней мере, отчасти) само сострадание причиной для перехода на веганскую диету. - Разумеется, есть и люди, которым веганская диета только на пользу: чаще всего эти люди прекрасно развиты в духовном отношении, уравновешенны и великодушны, независимы и внимательны к окружающим. Для них диета — не источник гордыни и не возможность поднять самооценку. Они не пропагандируют свою диету и не навязывают ее всем подряд, — напротив, о диете они упоминают редко. Эти люди буквально сияют. Но даже им время от времени требуются яйца, сливочное масло, молоко и сыр, за исключением случаев соблюдения строгой аскезы. Поспешу добавить, что духовное или нравственное состояние, которое характеризует истинного вегана, ни в коем случае не является привилегией одних только веганов. Порой появляется соблазн сделать вывод, что поскольку мясо — наиболее яркое олицетворение заботы и самое убедительное напоминание о высшем промысле, то люди, питающиеся мясом, более далеки от духовной жизни, чем все остальные. Такой вывод не учитывал бы, что возможностей питаться у нас множество. Пища — лишь одна из форм энергии, которой изобилует вселенная. Вспомните «симфонию вибраций»: люди — сочетание различных вибраций, среди которых есть и очень высокие, а есть и самые низкие. Следовательно, идеальной пищей для них будет та, которая сочетает в себе уникальную комбинацию разных видов энергии. Можно питаться только самой «чистой» пищей, но при этом быть эмоциональным вампиром. А можно вести себя за столом по-детски жадно, но при этом оставаться открытым и щедрым во взаимоотношениях. Когда я ловлю себя на поспешных выводах о духовном облике человека, сделанных на основании поверхностных наблюдений о том, какой образ жизни он ведет, я напоминаю себе о двух самых просветленных людях, с какими имею честь быть знакомым. Один из них — механик, специалист по мотоциклам. Второй — мясник. Следует также упомянуть о том, что некоторые вегетарианцы-активисты на основании диетологических, анатомических и антропологических данных утверждают, что люди «не созданы для того, чтобы питаться мясом». Приводить их аргументы здесь нецелесообразно. Но если они справедливы, то подразумевают, что пристрастие человека к мясу — ложный, социально-обусловленный аппетит и что вы обманываете себя, если считаете, что организм действительно просит мяса. Это в высшей степени самонадеянная позиция, ибо она говорит о пренебрежении к искренним чувствам другого человека, а также о том, что сторонник подобной аргументации считает, будто он лучше знает, чего хотят и что чувствуют окружающие. Основополагающий принцип йоги питания гласит обратное: каждый человек — непререкаемый авторитет в сфере потребностей его организма, и если отнестись к телу с достаточным вниманием и доверием, оно даст понять, что это за потребности. Иногда приверженцы вегетарианства напоминают о «движении вниз по пищевой пирамиде» — от животной к растительной пище, то есть о восхождении вверх по ступенькам лестницы вибраций, описанной в главе «Пища и личность». Однако пищевую пирамиду можно рассматривать и как лестницу наоборот, ступени которой занимает солнечный свет во все более сконцентрированной форме. Наиболее подходящее вам место в пищевой пирамиде зависит от того, сколько энергии вам требуется. Двигатель, рассчитанный на напряжение 6 вольт, при 12 вольт не станет работать вдвое лучше. Разумеется, приспособляемость организма гораздо выше, чем электродвигателя, — только представьте машину, которая модифицирует сама себя, настраиваясь на работу при более высоком напряжении! — и тем не менее резкое изменение притока энергии может вызвать сбои. Люди, которые пытаются опробовать на себе вегетарианскую и тем более веганскую диету прежде, чем тело будет готово к ней, стремятся к тому, что в йоге называют «преждевременной трансцендентностью», то есть к выходу за пределы человеческого познания раньше, чем успеют постичь то, что находится в этих пределах. Особенно настойчивы в своих попытках те, кому неуютно живется с самим собой и собственными человеческими качествами. Но помните, что интересы души и тела отнюдь не противоположны. В начале этой книги я утверждал, что организм и его аппетит — не враги, а союзники на пути к здоровью; в равной степени они являются помощниками на пути к просветлению3. Это не значит, что тело должно быть «изранено ради души», как сказано у Йетса. Просто смиритесь с естественными аппетитами тела, пусть даже грубыми и плотскими, и поверьте, что они в конце концов приведут нас к более просветленному бытию. Рано или поздно многие люди обнаруживают свою взаимосвязь с другими существами. Они открывают для себя — не как догмат, а как внутренний непреходящий опыт, — что они не одиноки. Осознавая эту взаимосвязь, они уже не нуждаются в физическом утешении, перестают есть животных или другие формы жизни. Наша судьба — быть вегетарианцами и питаться свободной мировой энергией. Этот процесс можно поддерживать и чтить, но торопить его или вводить насильственным путем не следует. Возмущением и острой критикой некоторые активисты-веганы добиваются прямо противоположного эффекта, вызывают у людей чувство незащищенности, отсутствия поддержки и заботы со стороны вселенной. Такие лозунги как «друзья, не давайте своим друзьям есть мясо!», ведут к разобщенности, а не к единству. И без того уже слишком многие хватаются за вегетарианство в попытке представить себя в лучшем свете, обрести право на любовь к себе и одобрение. Все эти мотивы выдают дефицит внутренней заботы. Следовательно, если вы — сторонник вегетарианства, прошу вас, словом и делом давайте окружающим понять, что они чисты душой, целостны и красивы, что это совершенно нормально — быть самим собой, любить себя, ценить безо всяких условий, причин и оправданий. Подготовьте почву для внутреннего благосостояния, и сострадание к другим существам прорастет само собой, в процессе питания и другой жизнедеятельности. И поскольку невежество считает сострадание бессильным, вооружите его знаниями об ужасах мясной промышленности и всего, что ей сопутствует. Но действуйте добром. Будьте мягки, терпеливы, не забывайте о смирении. Семена сострадания не принесут плодов, если растить их на почве, которая не была возделана с любовью