ВСЁ, что ТЫ знаешь - ЛОЖЬ!!! Почему верующие не видят тотальной лжи??? НЕГАТИВНАЯ СИЛА БОГА??? Как ОНа действует и чем отличается от Позитивной???

В терминах психологии Санкхьи мы можем различить три типа ментальной индивидуальности, -- тамасический, управляемый принципом темноты и инерции, перво-рожденный из несознания; раджасический, управляемый силой страсти и деятельности, кинетический; третий тип заключен в оболочку саттвического принципа света, гармонии, баланса. Тамасический интеллект обосновался в физическом разуме: он инертен по отношению к идеям, -- за исключением тех, которые он получает инертно, слепо, пассивно из физического источника или авторитета, -- темен при их восприятии, не желает расширять себя, противится новым стимулам, консервативный и немобильный; он цепляется к полученной структуре знания, и единственной его мощностью является повторяющаяся практичность, но эта мощь ограничена первичной, очевидной, установленной и известной надежностью; он отметает прочь все, что для него ново и может его побеспокоить. Раджасический интеллект обосновался, главным образом, в витальном разуме и бывает двух типов: один тип -- защитный с неистовостью и страстью, утверждающий свою ментальную индивидуальность и все то, что согласуется с этой индивидуальностью, все то, что она неистово предпочитает, этот интеллект адаптирован к ментальной индивидуальности, но агрессивен ко всему тому, что противостоит его ментальной эго-структуре или неприемлимо для ее персональной индивидуальности; другой тип -- восторженно открытый по отношению к новым вещам, страстный, настоятельный, порывистый, часто подвижный сверх меры, непостоянный и вечно беспокойный, управляемый в своей идее не истиной и светом, а вкусом интеллектуальной битвы и движения и приключения. Саттвический интеллект -- это искатель знания, открытый настолько, насколько он может быть открытым, он тщательно все рассматривает и проверяет и уравновешивает, согласовывает со своим взглядом и приспосабливает к нему все то, что подтверждается как истина, он воспринимает все то, что он может усвоить, он -- мастер выстраивать интеллектуальную гармонизированную структуру истины: но, поскольку его свет ограничен, каким и должен быть всякий ментальный свет, то он не способен расширить себя до такой степени, чтобы равным образом воспринимать всю истину и всякое знание; он имеет ментальное эго, даже озаренное эго, и определяется им при своих наблюдениях, суждениях, размышлениях, ментальном выборе и предпочтении. У большинства людей преобладает одно из этих качеств, но также возможна их смесь; один и тот же разум может быть открытым и пластичным и гармоничным в одном направлении, кинетическим и витальным, торопливым и предвзятым -- в другом, а в третьем -темным и невосприимчивым. Это ограничение личностью, эта защита личности и отказ воспринимать то, что неусваиваемо, необходимы для индивидуального существа, потому что в своей эволюции, на достигнутой стадии, оно имеет определенное само-выражение, обладает определенным типом опыта и использования опыта, что должно, по крайней мере, по части разума и жизни, управлять природой; в текущий момент это является его законом бытия, его дхармой. Это ограничение сознания разума личностью и ограничение истины ментальным темпераментом и предпочтением должно быть правилом нашей природы, пока индивид не достиг универсальности, пока он еще не готов к превосхождению разума. Но, очевидно, это условие неизбежно является источником ошибки и в любой момент может стать причиной фальсификации знания, несознательного или полу-сознательного само-обмана, отказа принимать истинное знание, готовности утверждать приемлимое неправильное знание в качестве верного знания.

Это относится к области постижения, но тот же самый закон применим к воле и действию. Из неведения рождается неправильное сознание, которое дает неправильную динамическую реакцию на контакты с личностями, вещами, происходящим: это поверхностное сознание развивает привычку игнорирования, неправильного понимания или отвержения предложений к действию, приходящих из тайного сокровенного сознания, психической сущности; вместо этого оно отвечает на неосвещенные ментальные или витальные предложения, либо действует в соответствии с требованиями и побуждениями витального эго. Здесь выходит на передний план и навязывает свою важность второе из первичных условий эволюции, закон отдельного живого существа, утверждающего себя в мире не-я. Именно здесь поверхностная витальная персональность или "я" жизни утверждает свое господство, и это господство невежественного витального существа является принципиальным активным источником разногласия и дисгармонии, причиной внутренних и внешних пертурбаций жизни, главной причиной неверного делания и зла. Естественный витальный элемент в нас, насколько он не контролируем или нетренирован или сохраняет свой примитивный характер, не интересуется истиной или правильным сознанием или верным действием: он занят само-утверждением, жизненным ростом, обладанием, удовлетворением импульса, удовлетворением всех желаний. это главная нужда и потребность жизненного "я" кажется ему наиболее важной; оно бы охотно следовало удовлетворению своей потребности безотносительно к истине или правильности или добру или любому другому принципу: но поскольку есть разум, имеющий эти представления, поскольку есть душа, имеющая эти душевные восприятия, то жизненное "я" пытается установить господство над разумом и под нажимом получить у него санкцию и приказ на исполнение собственной воли само-утверждения, вердикт истины и права и добра для своих собственных витальных утверждений, импульсов, желаний; оно занято само-оправданием, чтобы получить возможность для полного само-утверждения. Но если жизненное "я" может получить согласие разума, то оно совершенно готово игнорировать все эти стандарты и установить только один стандарт -- удовлетворение, рост, сила, величие витального эго. Жизненному индивиду требуется место, расширение, обладание своим миром, господство и контроль над вещами и существами; ему нужно жизненное пространство, место под солнцем, само-утверждение, ему приходится выживать. Это требуется ему для себя самого и тех, кто связан с ним, для собственного эго и коллективного эго; это нужно ему для своих представлений, верований, идеалов, интересов, фантазий: ведь он должен утвердить эти формы ячества и "моего" и наложить их на мир вокруг себя или, если он недостаточно силен, чтобы сделать это, то должен по крайней мере защищать их от других и поддерживать их в наилучшей форме. Он может пытаться делать это методами, которые видятся или представляются ему правильными; он может пытаться делать это откровенно насильственными методами, хитростью, обманом, разрушительной агрессией, уничтожая другие жизненные образования: принцип остается тем же самым, независимо от использованных средств или моральной позиции. И не только в сфере интересов, но и в сфере идей и царстве религии витальное существо человека ввело этот дух и эту позицию само-утверждения и борьбы и использования насилия, притеснения и подавления, нетерпимости, агрессии; оно наложило принцип жизненного эгоизма на область интеллектуальной истины и область духа. В это само-утверждение само-отстаивающая жизнь внесла отвращение и неприязнь ко всему тому, что стоит на пути ее расширения или вредит эго; в качестве средства или страсти или реакции жизненной природы она развивает жесткость, вероломство и все виды зла: при удовлетворении желания и импульса принимается во внимание не правильность или неправильность, а исполнение желания и импульса. Ради этого удовлетворения она готова подвергнуться риску разрушения и действительности страдания; ведь то, к чему толкает Природа, это не единственно само-сохранение, а жизненное утверждение и жизненное удовлетворение, оформление жизненной силы и жизненного существа.

Из этого не следует, что это и есть все, что входит в составляющие витальной личности или что зло присуще самой ее природе. Для нее истина и добро не составляет первостепенную важность, но она может иметь страсть к истине и добру, как она имеет более спонтанную страсть к радости и красоте. Во всем том, что развито жизненной силой, присутствует тайный восторг, восторг в добре и восторг в зле, восторг в истине и восторг во лжи, восторг в истине и в притяжении к смерти, восторг в удовольствии и восторг в боли, в чьем-либо собственном страдании и страдании других, но также в чьей-то собственной радости и счастьи и благе, и счастьи и благе других. Ведь сила жизненного утверждения действует не подобно добру и злу: она обладает импульсом помощи и общения, щедрости, привязанности, преданности, само-отдачи; она вбирает в себя альтруизм, как вбирает эгоизм, жертвует собой, как и разрушает других; и во всем, что она делает, присутствует одна и та же страсть жизненного утверждения, та же сила действия и исполнения. Этот характер витального существа и его направленности существования, в котором то, что мы именуем добром и злом, является только пунктами, а не главной пружиной, очевиден в до-человеческой жизни; в человеческом существе, поскольку развито ментальное, моральное и психическое распознавание, это подвержено контролю или камуфляжу, но не меняет своего характера. Витальное существо и его жизненная сила и их тяга к само-утверждению являются, при отсутствии явного действия мощности души и духовной мощности, Атма-шакти, главными Природными средствами исполнения, и без этой поддержки ни разум, ни тело не могут использовать свои возможности или реализовать здесь свою цель существования. И только если внутреннее или истинное витальное существо замещает внешнюю жизненную персональность, только тогда может быть превзойдена тяга витального эго, и жизненная сила становится слугой души и мощным инструментом действия нашего истинного духовного существа.

Итак, в этом заключается происхождение и природа ошибки, лжи, неправильности и зла в сознании и воле индивида; источником ошибки является ограниченное сознание, вырастающее из незнания, источником лжи является личностная прикрепленность к ограничению и ошибке, рожденной этим ограничением, а источником зла является неправильное сознание, управляемое жизнью эго. Но, очевидно, их относительное существование является только явлением, выброшенным космической Силой в ее преследовании эволюционного само-выражения, и именно там должны мы поискать значение этого явления. Ведь возникновение жизненного эго является, как мы видели, машинерией космической Природы для утверждения индивида, для его само-высвобождения из неопределенной массы субстанции подсознательного, для появления сознательного существа на почве, подготовленной Несознанием; принцип жизне-утверждения эго является необходимым следствием. Индивидуальное эго является прагматической и действенной фикцией, переводом тайного "я" в термины поверхностного сознания, или субъективной заменой истинного "я" в нашем поверхностном переживании: из-за неведения оно отделено от других-я и от внутренней Божественности, но оно все еще тайно подталкивается к эволюционному объединению в разнообразии; хотя оно и конечно, но имеет позади себя импульс к бесконечному. Но в терминах невежественного сознания это переводится в волю к расширению, к безграничному конечному, в желание вобрать в себя все, что возможно, войти во все и завладеть всем, даже быть захваченным им, если оно может почувствовать себя удовлетворенным и растущим в других или через других или может посредством подчинения включить в себя существо и мощь других или тем самым получить помощь или импульс для жизне-утверждения, жизне-восторга, обогащения ментального, витального или физического существования.

Но поскольку поверхностное сознание проделывает эти вещи как отдельное эго ради своего отдельного успеха и не путем сознательного взаимообмена и взаимности, не посредством единства, то возникают разногласия жизни, конфликты, дисгармония, и именно продукты жизненных разногласий и дисгармонии мы называем неправильностью и злом. Природа принимает их, поскольку они являются необходимыми обстоятельствами эволюции, они необходимы для роста отдельного существа; они -- продукты неведения, поддерживаемые невежественным сознанием, которое базируется на делении, поддерживаемые невежественной волей, которая работает через разделение, поддерживаемые невежественным восторгом существования, который получает удовольствие в разделении. Эволюционное намерение действует как через добро, так и через зло; оно должно использовать все, потому что замкнутость в ограниченном добре стала бы заточением и зажала бы в тиски развертывающуюся эволюцию: в этом кроется причина того, что мы видим зло исходящим из того, что мы называем добром, и добро, исходящее из того, что мы называем злом; и, если мы видим, что то, что казалось злом, оборачивается благом, а что казалось добром, оказывается злом, то это происходит из-за того, что наши стандарты эволюционны, ограничены и изменчивы. Тогда поначалу кажется, что эволюционная Природа, земная космическая Сила не отдает предпочтения ни одной из этих противоположностей и одинаково использует обе для достижения своей цели. И все же та же самая Природа, та же самая Сила нагрузила человека ощущением добра и зла и настаивает на важности этого ощущения: поэтому, очевидно, это ощущение также имеет эволюционную цель; оно также должно быть необходимым, оно должно быть для того, чтобы человек смог оставить позади себя определенные вещи, двигаться к другим, пока из добра и зла он не сможет вырасти в некое Благо, вечное и бесконечное. Но как исполняется это эволюционное намерение Природы, какой мощью, какими средствами, какими импульсами, с помощью какого принципа и процесса отбора и гармонизации? На протяжении веков приемлемым для человеческого разума всегда оставался принцип отбора и отвержения, что принимало формы религиозной санкции, социального или морального правила жизни или этического идеала. Но эти эмпирические средства не затрагивают корня проблемы, потому что не видно причины и происхождения болезни, которую собираются лечить; они имеют дело с симптомами, но обращаются с ними поверхностно, не зная, какому назначению они служат в цели Природы и что в разуме и жизни поддерживает их и удерживает их в бытии. Более того, человеческое добро и зло относительны, и стандарты, возводимые этикой, так же неопределенны, как и относительны: все то, что осуждается той или иной религией, что считается хорошим или плохим в общественном мнении, что думается полезным обществу или вредным ему, что временно позволяется и не позволяется в человеческом законе, что является или считается полезным или пагубным для себя или других, что согласуется с тем или иным идеалом, что подсказывается или не поощряется инстинктом, который мы называем совестью, -- амальгама всех этих точек зрения в определенной разнородной идее составляет сложную субстанцию моральности; во всем этом присутствует постоянная смесь истины и полу-истины и ошибки, которые преследуют всю деятельность нашего ограниченного Знания-Неведения. Ментальный контроль над нашими витальными и физическими желаниями и инстинктами, над нашим личным и сознательным действием, над нашим обращением с другими совершенно необходим для нас как человеческих существ, и моральность создает тот стандарт, с помощью которого мы можем вести себя и устанавливать повседневный контроль, но этот контроль всегда несовершенен, и это уловка, а не решение: человек всегда остается тем, кем он есть и кем он был, смесью добра и зла, греха и добродетели, ментальным эго с несовершенным командованием над своей ментальной, витальной и физической природой.

Попытка отбирать, оставлять в нашем сознании и действии все то, что кажется нам добром и отвергать все то, что кажется злом, и так реформировать наше существо, перестраивать и формовать нас самих в образ идеала, является более глубоким этическим мотивом, потому что более подходит к истинному исходу; она покоится на той прочной идее, что наша жизнь является становлением и что существует нечто, чем мы должны стать и быть. Но эти идеалы, сконструированные человеческим разумом, выборочны и относительны; формировать нашу природу в строгом соответствии с ними -- значит, ограничивать самих себя и лепить конструкцию там, где должен быть рост в большее существо. Истинный зов к нам исходит из Бесконечного и Всевышнего; как само-утверждение, так и само-умаление, наложенные на нас Природой, являются движениями к этому, и мы должны открыть правильный путь одновременного само-утверждения и само-отрицания, вместо неправильного, в силу невежественности, пути эго и вместо конфликта между "да" и "нет" Природы. Если мы не откроем это, то либо толчок жизни будет слишком силен для нашего узкого идеала совершенства, и его инструментарий будет разрушен и провалится попытка довести все до конца и увековечить себя, либо в лучшем случае будет достигнут половинный результат, либо же толчок ухода от жизни будет представляться единственным лекарством, единственным путем из иначе непобедимого захвата Неведения. Этот путь, в действительности, обычно указывался религией; божественно освещенная моральность, преследование благочестия, праведности и добродетели, как заложено в религиозных правилах поведения, закон Бога, выражаемый в некоем человеческом вдохновении, выдвигается как часть средств, как направление, в котором мы можем прокладывать путь, ведущий к выходу, исходу. Но этот выход оставляет проблему на прежнем месте; это только путь бегства персонального существа из неразрешенной сложности космического существования. В древнем Индийском духовном мышлении было более ясное понимание этой трудности; практика истины, добродетели, правильной воли и верного делания рассматривались как необходимость в приближении к духовной реализации, но в самой реализации существо поднимается к большему сознанию Бесконечного и Вечного и отметает от себя тяжесть греха и добродетели, ведь это принадлежит относительности Неведения. За этим бо'льшим более истинным пониманием лежит то интуитивное восприятие, что относительное добро представляет собой упражнение, наложенное Мировой Природой на нас, так чтобы мы могли пройти через него к настоящему Добру, которое абсолютно. Эта проблема относится к разуму и невежественной жизни, и она не сопутствует нам за пределами разума; как дуальность истины и ошибки прекращается в бесконечной Истине-Сознании, так происходит и высвобождение из дуальности добра и зла в бесконечном Добре, существует превосхождение.

Не может быть никакого искусственного бегства от этой проблемы, которая всегда беспокоила человечество и из которой оно должно найти удовлетворительный выход. Древо познания добра и зла со своими сладкими и горькими плодами тайно коренится в самой природе Несознания, из которой возникло наше существо и на которой оно все еще стоит как на некой почве или базисе физического существования; это дерево зримо выросло на поверхности в виде многочисленных ветвлений Неведения, которое все еще остается основной и условием нашего сознания в его трудной эволюции к верховному сознанию и интегральному осознанию. Пока есть эта почва с ненайденными в ней корнями и существует этот питательный воздух и климат Неведения, дерево будет расти и распускаться двойственными цветами и производить плоды смешанной природы. Следовательно, не может быть окончательного решения до тех пор, пока мы не обратим наше несознание в большее сознание, не сделаем истину "я" и духа нашим жизненным базисом и не трансформируем наше неведение в высшее знание. Любые другие приемы будут только временным приспособлением или слепыми исходами; полная и радикальная трансформация нашей природы является единственно верным решением. Именно потому что Несознание накладывает свою изначальную темноту на наше осознание "я" и вещей и потому что Неведение основывает это осознание на несовершенном и отдельном сознании и потому что мы живем в этой темноте и разделении, из-за этого становится возможным неверное знание и неправильное действие: без неверного знания не могло бы быть ошибки или лжи в наших динамических частях не могло бы быть неправильной воли в наших членах; без неправильной воли не могло бы быть неправильного действия или зла: пока существуют эти причины, их следствия будут продолжать существовать в нашем действии и нашей природе. Ментальный контроль может быть только контролем, не лекарством; ментальное обучение, правило, стандарт могут проделать только искусственную колею, по которой наше действие вращается механически или с трудом и которое накладывает обуздывающее и ограниченное образование на ход нашей природы. Тотальное изменение сознания, радикальное изменение природы является одним лекарством и единственным выходом.

Но поскольку корень трудности лежит в расщепленном, ограниченном и отдельном существовании, то это изменение должно состоять в интеграции, лечении отдельного сознания нашего существа, и поскольку это деление является комплексным и многосторонним, то никакое частное изменение одной стороны существа не может сойти за достаточную замену интегральной трансформации. Наше первое деление создано нашим эго и, главным образом, наиболее сильно и наиболее живо нашим жизненным эго, которое отделяет нас от других существ как от не-я и привязывает нас к нашей эго-центричности и закону эгоистического само-утверждения. Именно в ошибках этого само-утверждения раньше всего появляется неправильность и зло: неправильное сознание порождает неправильную волю в членах, в думающем разуме, в сердце, в жизненном разуме и чувственном существе, в самом сознании тела; неправильная воля порождает неправильное действие этих инструментов, множественные ошибки и сильно ветвящиеся изгибы мышления и воли и ощущения и чувства. Также мы не можем правильно обращаться с другими, пока они являются для нас "другими", чужаками для нас самих, о чьем внутреннем сознании, потребности души, потребности разума, потребности сердца, потребности жизни и потребности тела мы знаем мало или ничего. Малая толика симпатии, знания и доброй воли, которые вызывает закон, потребность и привычка ассоциации, является ничтожной частью того, что требуется для верного действия. Бо'льший разум, бо'льшее сердце, более богатая и благородная жизненная сила может как-то и в чем-то помочь нам или другим избегать наихудших проступков, но этого также не достаточно и это не устранит массы ошибок и бед и столкновений предлагаемого нами добра с добром других. По самой природе нашего эго и неведения мы утверждаем себя эгоистически, даже когда больше всего преисполнены гордости от своей самоотверженности, и утверждаемся невежественно, даже когда наиболее гордимся своим пониманием и знанием. Альтруизм, принятый как правило жизни, не освобождает нас; это мощный инструмент само-расширения и коррекции более узкого эго, но он не уничтожает эго и не трансформирует его в истинное "я", единое со всем; эго альтруиста так же мощно и поглощающе, как эго эгоиста, и часто является более мощным и настоятельным, поскольку это само-праведное и усиленное эго. Будет еще меньше пользы, если мы будем навязывать нашей душе, нашему разуму, жизни или телу идею подчинения нашего "я" я других. Правильно утверждать, не калеча или умаляя, наше существо, так чтобы оно стало единым со всем, -- это верный принцип. Само-умаление может быть необходимым, но на время, в исключительных случаях, по некоторому поводу, в ответ на некоторое требование сердца или ради некоторой правильной или высокой цели, но оно не может быть сделано правилом или природой жизни; настолько преувеличенное, оно будет только питать и увеличивать эго других или усиливать некоторое коллективное эго и не будет вести нас или человечество к открытию и утверждению нашего истинного существа. Жертва или само-отдача на самом деле являются верным принципом и духовной насущностью, поскольку мы не можем правильно утверждать наше существо без жертвы или без само-отдачи чему-то большему, чем наше эго; но это также должно быть сделано с правильным сознанием и волей, основывающейся на истинном знании. Развивать саттвическую часть нашей природы, природы света, понимания, баланса, гармонии, сочувствия, доброй воли, благожелательства, товарищества, само-контроля, правильно направляемого и гармонизированного действия, -- это лучшее, что мы можем сделать в пределах ментального образования, но это стадия, а не цель роста нашего существа. Это решения по случаю, паллиативы, необходимые средства для того, чтобы иметь дело с коренной трудностью, это временные стандарты и приспособления, данные нам как временная помощь и руководство, потому что настоящее и полное решение находится за пределами нашей теперешней возможности и может придти только тогда, когда мы достаточно развиты, чтобы увидеть его и сделать его нашим главным стремлением.

Настоящее решение может вступиться лишь тогда, когда в ходе духовного роста мы сможем стать одним "я" со всеми существами, знать их как часть нашего "я", обращаться с ними так, как если бы они были нашими другими существами; ведь тогда деление излечено, закон отдельного само-утверждения, сам по себе ведущий к утверждению в пику другими или за счет других, расширяется и высвобождается путем добавления к нему закона нашего само-утверждения для других и нашего само-открытия в их само-раскрытии и само-реализации. Правилом религиозной этики было действовать в духе вселенского сострадания, любить своего ближнего как себя самого, обращаться с другими так, как хотелось бы, чтобы так же обращались с тобой, чувствовать радости и печали других как свои собственные; но ни один человек, живущий в своем эго, не способен верно и совершенно делать эти вещи, он может их принять только как требование своего разума, устремление своего сердца, усилие своей воли жить по высшему стандарту и модифицировать в искреннем стремлении свою грубую эго-природу. Только когда другие знаются и чувствуются сокровенно как "я" чувствую и знаю самого себя, только тогда этот идеал может стать естественным и спонтанным правилом нашего жития и может быть как принцип реализован на практике. Но даже тождество с другими не достаточно само по себе, если это тождество с их неведением; ведь тогда будет работать закон неведения, и сохранится ошибка действия и неправильное действие, даже если их степень будет приуменьшена и смягчен их характер и вероятность появления. Наше тождество с другими должно быть фундаментальным, не отождествлением с их разумами, сердцами, витальными "я", эго, -- даже если эти вещи будут включены в наше вселенское сознание, -- а тождеством в душе и духе, и это может придти только с нашим освобождением в душе-осознание и само-знание. Быть освобожденным от эго и осознавать наше настоящее "я" -- это первая необходимость; все иное может быть достигнуто как светлый результат, необходимое следствие. В этом кроется одна из причин того, почему духовный зов должен быть принят как императивный и почему он должен получить преимущество над всеми другими требованиями, интеллектуальными, этическими, социальными, которые принадлежат области Неведения. Ведь ментальный закон добра пребывает в этой области и может быть только модифицирован и смягчен; ничто не может быть достаточной заменой духовному изменению, которое может реализовать настоящее и интегральное добро, потому что через дух мы приходим к корню действия и существования.

В духовном знании "я" существуют три стадии само-достижения, являющиеся в то же время тремя частями одного знания. Первая ступень -- открытие души, не внешней души мышления и эмоции и желания, а тайной психической сущности, божественного элемента внутри нас. Когда этот элемент начинает преобладать над нашей природой, когда мы сознательно являемся душами и когда разум, жизнь и тело занимают подобающее им место в качестве инструментов, тогда мы осознаем внутреннего руководителя, который знает истину, добро, настоящий восторг и красоту существования, контролирует сердце и интеллект при помощи своего светлого закона и ведет нашу жизнь и наше существо к духовной полноте. Тогда даже внутри темных работ Неведения мы имеем свидетеля, который различает, имеем живой свет, который озаряет, имеем волю, которая неподвластна заблуждениям и отделяет истину разума от ошибки, отделяет сокровенный отклик сердца от ложного зова и неправильного требования, накладываемого на него, отделяет настоящий пыл сердца и богатство движения от витальной страсти и туманной фальши нашей витальной природы и ее темных само-исканий. Это первый шаг само-реализации -- возвести на престол душу, божественный психический элемент вместо эго. Следующий шаг -- начать осознавать вечное "я" в нас, нерожденное и единое с "я" всех существ. Эта само-реализация освобождает и универсализирует; даже если наше действие все еще происходит в динамике Неведения, то оно больше не связано или сбивается с пути, потому что наше внутреннее существо расположено в свете само-знания. Третий шаг -- узнать Божественное Существо, являющееся одновременно нашим верховным трансцендентным "я", Космическим Существом, основанием нашей универсальности, и внутренней Божественностью, по отношению к которой наше психическое существо, настоящий развивающийся индивид является порцией, искрой, пламенем, вырастающим в вечное Пламя, из которого он был зажжен, и вечно живущим свидетелем которого он является внутри нас и является сознательным инструментом света и мощи и радости и красоты. Осознавая Божественное как Мастера нашего существа и действия, мы можем учиться становиться каналами Шакти, Божественного Могущества, и действовать в соответствии с ее велениями или ее правилом света и мощи внутри нас. Тогда наше действие не будет подчинено нашему витальному импульсу или управляемым ментальным стандартом, ведь она действует в соответствии с извечной и все же пластичной истиной вещей, -- не той, которую конструирует разум, а высшей, более глубокой и тонкой истиной каждого движения и обстоятельства, как она известна верховному знанию и требуется верховной волей во вселенной. За освобождением в знании следует освобождение в воли, что является динамическим следствием; очищает именно знание, освобождает именно истина: зло является плодом духовного неведения и исчезает только с ростом духовного сознания и света духовного знания. Отделение нашего существа от существа других может быть вылечено только путем устранения разъединения нашей природы от внутренней душе-реальности, путем устранения вуали между нашим становлением и нашим само-бытием, путем приближения нашей индивидуальности в Природе к Божественному Существу, являющемуся вездесущей Реальностью в Природе и над Природой.

Но последнее отделение, которое должно быть устранено, это разделение между этой Природой и Сверхприродой, являющейся Само-Мощью Божественного Существования. Даже прежде чем устранено это динамическое Знание-Неведение, пока оно все еще охраняется как неадекватный инструментарий духа, верховная Шакти или Сверхприрода может работать через нас, и мы можем осознавать ее работы; но тогда это достигается за счет модификации ее света и мощи, так чтобы она могла восприниматься и усваиваться нашей низшей природой разума, жизни и тела. Но этого не достаточно; требуется полная переформовка того, что мы собой представляем, по образу и мощи божественной Сверхприроды. Интеграция нашего существа не может быть завершена до тех пор, пока существует это преобразование динамического действия; должен произойти подъем и изменение всей мощи самой Природы и не только некоторое озарение и трансмутация внутренних путей существа. Вечная Истина-Сознание должна возобладать над нами и возвысить все наши природные мощности до собственных мод бытия, знания и действия; тогда спонтанное осознание истины, истины-воли, чувствование истины, истина-движение, истина-действие могут стать интегральным законом нашей природы.

---

[1]. Истина физической реальности и истина духовной и сверхсознательной реальности. В промежуточную область между ними, в область субъективных и ментальных реальностей может вторгнуться ложь, но она вбирает в себя истину либо свыше, ли- бо сниже в качестве субстанции, из которой она строит себя, и обе истины давят на нее, чтобы обратить ее неправильные пост- роения в истину жизни и истину духа.

[2]. Катха Упанишада II.2.9.